Щек/а, -и с. ж. От корня щек-. СО — суффиксальный, суфф. древней именной основы *ā.
«Щекá или Щокá, ки́. умал. Щéчка и Щóчка, ки. с. ж. Ланита; выпуклая мясистая часть лица подъ глазами и по обѣимъ сторонамъ носа. Ударить въ щоку, по щекѣ. Правая, лѣвая щека. Румяныя щеки» (САР 6, 948). Из этой дефиниции следует, что русском языке вплоть до XVIII в. в употреблении было сущ. ланита.
«Щека. Иван Щека, отчинникъ Южскiй. XIV-XV в.» (Тупиков, 453). Впервые слово щека фиксируется а памятниках письменности как личное прозвище; помимо Ивана Щеки, из разных источников известны Юрий Васильевич Щека, наместник во Владимире (1410 г.), Иван Лукич Щека, новгородский посадник (1456 г.), Бориско Щока, холоп (1500 г.) и ряд других лиц (см. там же).
Прозвище Щека было дано, видимо, потому, что его носители обладали или выдающимися скулами, челюстью или выдающейся, торчащей в разные стороны бородой.
Как нарицательное имя слово щека в литературном употреблении известно с конца XV века: «И се рыба велика изыде на пожрение его, кого ужасеся Товиа въпиа глс҃омь великым рекущи: Ги҃, наскочи на мя. И рече ему агг҃лъ: възми за щоку ея и въстягни ея к себѣ. Тов. VI, 2-4. Библ. Генн. 1499 г.» (Картотека ДРС). Книга Товита в составе Геннадиевской Библии была переведена с Вульгаты, в которой в соответствующем чтении имеется: adprehende brancia eius, то есть «возьми ее за жабры».
«И деревенский Лабза ударил его в щёку и говорил: “Не думай-де на нашего царя Ивана Васильвича лиха, он-де до нас милостив, поит нас, и кормит, и всех жалует, пошли-де к главному министру воровать”» [Сказка о Шибарше (1740)].